Кристофер Сташефф - Чародеи [Побег. Чародей поневоле. Возвращение короля Кобольда]
— Но Чолли разорится, — фыркнул Слотмейер.
— Нет, он тоже получит выгоду в том случае, если этим счетом воспользуется достаточное количество клиентов. Если его капитал составит пять тысяч, он сможет купить облигации Байка Межзвездного Суверенного Электората, по которым выплачиваются двадцать три процента эффективных.
Слотмейер вскинул голову, Глаза его округлились. Он накинулся на Хиршмайера. — Соглашайся!
— Ты уверен? — Хиршмайер явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Уверен? Если уж Чолли извлекает из этого такую выгоду! Верное дело!
Хиршмайер уставился себе под ноги, потом посмотрел на Дара, приняв окончательное решение. — Согласен. Мы открываем новый счет.
— Отлично, держите. — Он протянул Хиршмайеру документы, но Слотмейер перехватил их. Он бегло посмотрел страницы, бормоча что-то про себя, затем кивнул и передал их Хиршмайеру. Хиршмайер расписался и указал в скобках свою фамилию. Дар взял бумаги и сунул их в щель повозки. Раздалось гудение, затем появились копии документов, а за ними вылетела маленькая, Голубая книжица-буклет. Дар проверил сберкнижку, чтобы убедиться в том, что депозит записан верно, потом удовлетворенно кивнул и передал стопку Хиршмайеру. Волмариец свернул бумаги, сунул в карман и усмехнулся. — Идет, Дар Мадра. С тобой неплохо иметь дело.
— Всегда к вашим услугам. — Дар поднял бутылку. — По стаканчику? За сотрудничество?
Сэм провожала взглядом растворяющихся в ночи волмарийцев, в то время как Дар загружал повозку и пристегивал брезент. Наконец она повернулась к нему. — Почему они называют это «трубочками»?
— Хм. — Дар посмотрел на нее. — Взгляни.
Сэм шагнула к повозке и потрогала один из тюков. Длинные, тоненькие, полые стебли. Она кивнула. Маленькие трубочки.
Дар прикрыл тюк и застегнул последнее крепление. — Кстати, хорошего качества. Неплохая ночная торговля.
— Но почему ты так говоришь? — возмутилась Сэм. — Ты ведь не извлек из этого никакой выгоду!
— Около полутора процентов. — Дар поднял пластиковый куб и выпрямился. — А это тоже неплохо. Чолли счастлив, если мне удается получить такую прибыль с операции.
— Да? На самом деле? — Сэм подбоченилась. — Он что, филантроп?
— Учитель, — напомнил Дар. — И политический союзник Шаклара. Чолли беспокоится лишь о том, чтобы волмарийцы как можно больше узнали о торговле, а Шаклар заботится о том, чтобы волмарийцы были втянуты вместе с солдатами в некое экономическое единство. И слава Богу, что пока удается и то и другое.
— Конечно, — сухо произнесла Сэм. — И мне кажется, что после каждой поездки тебе удается узнать что-нибудь новенькое о культуре волмарийцев.
— О чем я докладываю непосредственно Чолли, который уж наверняка за кружкой пива поделится этим с солдатами, а те в свою очередь расскажут своим товарищам. — Дар усмехнулся. — Дай нам десять лет, и солдаты и волмарийцы узнают культуру друг друга как свою собственную.
— Похоже, при этом их еще и финансируют.
— А Слотмейер получает основные понятия о законе, — заметил Дар. — Он неплохо все усваивает.
Сэм нахмурилась. — Ты сейчас похож на учителя, которого переполняет гордость за отличного ученика… Ох!
Дар сощурился.
— Конечно, мне сразу следовало догадаться, — решительно произнесла она. — Чолли нанимает не торговцев, он набирает учителей.
— Верно подмечено, — сказал Дар, — Но все же нам приходится следить за прибылью и расходами.
— А как насчет потерь в Армии?
— Хм? — Дар уставился на нее. — Каких потерь?
— Эти штуковины для лазера… они ведь военного назначения, не так ли?
Улыбка с лица Дара постепенно сходила.
— Давай, — настаивала Сэм, — можешь мне довериться. Я и так знаю вполне достаточно, чтобы потопить тебя, если уж на то пошло.
Дар усмехнулся. — Неужели? — Мы тут и так на самом дне.
Сэм нахмурилась. — Но откуда ты знаешь, что я не шпион Бюро по Делам Внешнего Мира? Или не шпион Армии, задача которого выяснить, что на самом деле делает здесь Шаклар? Ты ведь знаешь, что, вернувшись на Терру, я могу составить отчет о его деятельности, и его вышвырнут с планеты.
Дар кивнул. — Да. Может быть…
Сэм отодвинулась от него, одарив его таким взглядом, на какой способна мышь, увидевшая просыпающегося кота.
— Но это не так, — закончил Дар.
Сэм возмущенно пожала плечами.
— А откуда такая уверенность?
— Ну, во-первых, я не верю, чтобы кто-нибудь на Терре по-настоящему интересовался нашими делами… ни в Армии, ни в Бюро.
— Шаклар строит мощную базу, — напомнила ему Сэм.
— Мощную для чего? Он даже не может поработить волмарийцев.
— Но он пытается втянуть их в некое единство со своими заключенными.
Дара эти слова позабавили. — И как ты думаешь, что он собирается делать с этим самым единством? Построит длиннющую лестницу и заберется на Терру? — Он покачал головой. — Шаклар не представляет какой-либо угрозы за пределами этой планеты… а ребятам на Терре нет никакого дела до того, чем грозит он здесь. — Он подбросил пластиковый куб вверх и поймал его. — Поэтому ты не можешь быть шпионом. Ну, может быть, репортером, но стоило ли проделывать такой путь, чтобы написать о нас пару строк?
— Чтобы найти то, о чем можно писать, — сказала Сэм, нацепив убийственную улыбочку. — На Терре ничего не случается.
Дар пожал плечами. — Ладно… Допустим, что это так. Ну, и что ты сможешь сделать? Подготовить десятиминутное сообщение для студии ЗДТ о тех ужасных делах, что творятся здесь, на Волмаре?
— Разумеется. Вы находитесь так далеко, что стали экзотикой. Хоть на какое-то время можно привлечь внимание зрителей к вашим проблемам. А то жизнь на Терре так скучна.
Дар снова пожал плечами. — Значит, публика развлечется, узнав о нас?
— Наверняка.
— Да, конечно. А в Армии воскликнут: «Господи! Мы и не догадывались, что там творится!» И направят к нам официальную бумагу, в которой напишут следующее: «Ты, вредный, непослушный мальчишка! Как ты допустил подобное? То, как ты обращаешься со своими преступниками, само по себе преступно!» И Шаклар, уверен, найдет для них с полсотни отговорок и закончит следующими словами: «Но, безусловно, раз это вам не нравится, я буду рад прислушаться к вашим пожеланиям.» На что Штаб ответит: «Отлично. Делай по-нашему». Они сообщат об этом в средства массовой информации, средства массовой информации в свою очередь — народу, а народ будет сидеть в креслах с таким чувством, что он действительно добился чего-то. И все забудут об этом.
— А Шаклар так ничего и не предпримет?
